— Ну, и мы пойдем, — пробормотал Макар, когда шаги Поспеловой стихли вдали.
Они стали медленно подниматься по лестнице.
Может, и вправду прошло несколько тысячелетий, пока они путешествовали? Но нет, лестница была все та же, нисколько не изменилась, вот перила на втором этаже шатаются… И та же надпись на стенке: «Людка — ябеда, коза».
Макар робко позвонил. Послышались знакомые шаги, и в двери появилась мама. Она спокойно посмотрела на Макара:
— Уже пришел? Нагулялся?
Макар порывисто бросился ей на шею:
— Мама, я так соскучился по тебе! Мне кажется, что не видел тебя тысячу лет!
— Ну, зачем же преувеличивать? — она рассмеялась. — Эх ты, выдумщик!
К ним подбежал Обормот и начал мяукать — что-то клянчил. Макар тотчас высвободился из маминых рук и схватил кота.
— Это ты, Обормот? — он пытливо заглянул коту в глаза. — Или Вяк? Признавайся.
Кот хрипел и дергал лапами.
— Что ты там говоришь? — удивилась мама.
— Мужской разговор. — Он выпустил кота, и тот, пригнувшись, нырнул под кровать. — Удираешь, трус…
Мать позвала из кухни:
— Иди, поешь. Да, а почему ты звонил? Ты что, опять потерял ключ?
— Нет, — возразил Макар и полез в кармам. — Вот он…
Рука его наткнулась на что-то. Он вытащил это «что-то»: на ладони лежала молочно-белая ручка с золотым пером.
…Макар проснулся и увидел Обормота. Тот спал прямо на подушке и щекотал лицо усами.
— Брысь, — он скинул кота на пол. — Кровати тебе уже мало.
Одеваясь, Синицын с удовольствием рассматривал все давно знакомое: кровать, полку с книгами, среди которые белел «Маленький принц», стол, коробку с конструктором, машинами, пистолетами.
Он испытывал странное чувство: как будто никуда отсюда и не отлучался. А путешествие с Тик-Таком на планету Свет Разума? Было ли оно? Ведь они вернулись как раз к тому моменту, когда еще и не собирались вылетать. Дворник и сторож только подошли к сараю и корабля не видели. Но ручка, волшебная ручка, вот же она…
…Он пришел в школу раньше всех. Когда поравнялся со школьной калиткой, из нее кто-то выскочил и приказал:
— Руки вверх, зубы вниз! Стрелять буду!
Мохнатая шапка надвинута на глаза, из-под нее виднеется широкий красный нос. В руке — черный пистолет.
«Деревянный, — сообразил Макар и ухмыльнулся: — Чем пугает! И кого пугает!»
— Ты сначала заряди, а потом стрелять будешь!
Лысюра сдвинул шапку на затылок:
— Что, струсил?
— Было б от чего. И не такое видел.
Макар обрадовался Генке. Тот был первый, кого увидел Синицын после возвращения из своего удивительного путешествия. Макар хлопнул Лысюру по плечу:
— Здорово!
— Здорово!
Потом староста таинственно оглянулся по сторонам и спросил:
— Ну как, достал?
— Что достал?
— Как что? — возмутился Лысюра. — Радиоприемничек, чтобы оценки поправлять. Отстает, понимаешь, наш класс по успеваемости…
И тут Макар вспомнил давний разговор. Ах да, Лысюра хлопочет об отстающих учениках. Хочет исподтишка давать советы учителям, какие оценки ставить.
— Может, не надо? — попробовал отговорить он Генку.
— Как это не надо?! — мгновенно вскипел староста.
Он выпятил грудь, отставил ногу. Ну, сейчас понесет… Макару почему-то стало жалко Лысюру. Он сам принял твердое решение добиваться успехов собственными силами, не надеясь ни на чью подсказку, даже волшебную. «Вот удобный момент, чтобы избавиться от ручки!» — подумал он и потянулся к уху Лысюры:
— Зачем тебе радиоприемник? Есть у меня волшебная ручка — что напишешь ею, то и исполнится. Напишешь, чтобы кому-нибудь поставили пятерку, — и поставят, даже если он молчит, как инфузория-туфелька. Понял?
Лысюра недоверчиво повертел ручку:
— А ручка волшебная? Правда?
— Когда я врал? — оскорбился Макар.
— Это верно, — признал Генка. — Ну, раз так, спасибо! — Он с чувством потряс руку Синицына. — Расстарался для коллектива, теперь наш класс будет в школе самым передовым! Ну, Синицын! Мы тебя в стенгазете отметим: прилагал усилия. Понял?
— Понял. Только ты поосторожнее с ней, — предупредил Макар.
— Будь спок! — выставил ладонь Лысюра и подпрыгивая направился в школу.
А у Макара почему-то на душе стало сумрачно, словно тучка набежала на солнце, которое ярко светило до сих пор. И вдруг:
— Макар!
Он радостно обернулся:
— Даша!
Они сияя посмотрели друг на друга. Потом Даша заговорила:
— Понимаешь, оказывается, никто ничего не заметил. Я пришла домой, а мама как раз пол мыла, да еще начала ворчать, что я так рано пришла, не могла у подружки посидеть. Я к ней кинулась, целую ее, а она говорит: «Что это на тебя телячьи нежности напали? Лучше бы помогла убираться». И я помогла. А какие же это телячьи нежности, если я так долго ее не видела? Правда, Макар?
— Правда… — подтвердил он, широко улыбаясь.
Генка в одиночестве сидел за своей партой. Наклонив голову и высунув язык, старательно писал что-то.
В класс с шумом ввалилось несколько человек с Живцовым во главе.
— Привет! Что делаешь? — они подошли к Лысюре.
— Дрова колю… — у Лысюры забегали глазки. — Не видите, новую ручку расписываю? — Он торопливо прикрыл что-то похожее на упражнение первоклассника.
— Принесли лом? — спросил он деловито.
— Принесли!
Старосте не понравился тон, каким это было сказано. Он пошарил в кармане и вытащил ключ:
— Держи, от сарая. Только аккуратнее там складывайте.